«Франкенштейн»: рождение нового мифа

Гильермо дель Торо известен своей любовью к трогательным притчам о монстрах, поэтому неудивительно, что он долго боролся за возможность экранизировать культовый роман Мери Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей». Однако результат многих может удивить — ведь при такой любви к оригиналу, он, по сути, написал свою собственную историю и создал во всех отношениях авторский фильм, который значительно отличается от книги.

Картина начинается с того, как застрявший во льду корабль подбирает раненого человека, а вслед за ним появляется неизвестный монстр, разрушающий всё на своём пути. Капитан приказывает спасти незнакомца и узнает у него, что же случилось. Как и в романе, дель Торо разделили повествование на две части: история Виктора и его Создания. Режиссёр сразу меняет акценты. Его Франкенштейн — не трагический гений, ведомый благородным и наивным стремлением познать жизнь, но еще слишком молодой для этого, а зрелый человек, деформированный собственным детством. Ранняя потеря любящей матери и жестокий, холодный отец сформировали в нём болезненную одержимость смертью и возрождением. Автор делает Виктора неприятным, эгоистичным персонажем, который не умеет видеть никого, кроме себя.

Это особенно заметно в их отношениях с младшим братом Уильямом и его будущей супругой Элизабет. Образ девушки — один из самых ярких в фильме. В исполнении Мии Гот она предстает не привычной нежной невестой, а скорее эксцентричной «маник пикси гот герл»: умной, одинокой, непонятой обществом. Её интересуют войны, судьбы простых людей, вопросы свободы, но ни жених, ни дядя не принимают девушку всерьёз. У них с Виктором есть запретное притяжение, но она видит сущность учёного слишком ясно, чтобы поддаться ему безоговорочно.

Когда Виктор создаёт Существо, он повторяет модель поведения своего отца — требовательного, холодного, жестокого. Здесь дель Торо делает важный сдвиг: в его версии история становится драмой наследуемого насилия, темой отцов и детей, где жестокость передаётся по цепочке, превращая жертву в нового тирана. От классического сюжета остаётся лишь каркас, эмоциональное содержание режиссёр радикально меняет.

Создание же, напротив, максимально обелено. Это чистая душа, желающая жить в мире с людьми, но сталкивающаяся лишь с их страхом и жестокостью. Монстр почти никогда не проявляет насилие первым — он защищается, и потому неизбежно оказывается трагической фигурой, а не источником зла.

Его контакт с Элизабет является одной из ключевых линий: она первая дает ему безусловную любовь, видит настоящим там, где остальные замечают уродство. Девушка становится для Существа матерью, которая учит любить — почти такой же, как мать Виктора для него, и это символично, потому что их обеих играет одна актриса. Однако именно поэтому романтическая линия Создания и Элизабет ощущается надуманной, ведь логика их отношений и очевидная любовная химия конфликтуют друг с другом.

Стоит отметить, изменения оригинальной истории зачастую порождают сюжетные вопросы. Если монстр не виноват ни в чём, а Виктор — абсолютное зло, почему же их противостояние так непримиримо? Зачем Виктор преследовал его? В книге Существо забирает у него всё из мести и ненависти, что, иронично, делает его очень человечным в своих пороках. Но в фильме заложенная в классике идея взаимной ответственности исчезает, и сюжет превращается в прямолинейное и, порой, нелогичное противопоставление.

Тем не менее эмоционально картина работает. Она становится биографией отверженного, притчей о том, как общество создаёт своих демонов, а потом боится смотреть им в глаза. Даже если дель Торо местами схематизирует оригинальный роман, он честен в своём намерении рассказать о боли, которую передают друг другу те, кто сами никогда не получали любви.

Визуально «Франкенштейн» — одна из самых выразительных работ режиссёра. Мрачные лаборатории, реалистичные трупы, тёплые свечные интерьеры — всё выдержано в фирменной готике, где красота всегда соседствует с ужасом. Первое появление Элизабет выглядит особенно завораживающее, в ленте много отсылок на знаменитые картины. Актёрский состав работает безупречно. Миа Гот привносит в образ Элизабет иронию, хрупкость и силу. Оскар Айзек делает Виктора пугающе убедительным, одновременно слабым и жестоким. Джейкоб Элорди стал менее красивым, но от того не менее привлекательным. Его сцены пронизаны физической выразительностью: особенно интересно наблюдать, как актёр работает телом, как через пластику передаёт трогательную незащищённость и подавленную ярость.

В итоге дель Торо снял не «Франкенштейна», каким его знают по роману, а свою личную интерпретацию — мрачную, чувственную, глубоко гуманистичную. И хоть она не всегда выдержана драматически, в ней есть собственная правда и собственная боль. И именно поэтому фильм остаётся в голове надолго.

Фото: Netflix

Что ещё посмотреть: